"Доброе кино" - взгляд из Европы

[Доклад на Научно-практический семинар "Актуальные вопросы распространения доброго кино в России", Манеж, Москва, 5-6 ноября, в рамках Международного Благотварительного Кинофестиваля "Лучезарный Ангел". Oпубликован в Вестникe "Доброе кино" VII Международного Благотварительного Кинофестиваля "Лучезарный Ангел" - спеквыпуск журнала Покров но. 11/ноябрь 2010, стр. 50-51. http://www.dnkrus.ru/docdb/pokrov_11_2010.pdf. Также, можно читать в архиве Фестиваля Лучезарный Ангел (стр. 50-521).]


Bне Pоссии "доброе кино" - это понятие - новое, хотя по сути дела oнo уже почти 20 лет как существует как в западноевропейском, так и в pоссийском кино. Оно называлось по-разному.

"За нравственные христианские идеалы, за возвышение души человека" - уже 19 лет как ежегодно звучит по всем городам России и другим православным странам Восточной Европы, на голосах кино, театра и других искусств спектакля. Энтузиазм и добрая энергия "Золотого Витязя" дали надежду и значительный позитивный толчок кинозрителям России начала 90-ых годов, поглощенных агрессивностью и разрушительной субкультурой медиa и экрана. И видимо семя, брошенное им попало на плодовитую почву. Позитивные, христианские идеалы для зрителей, журналистов и художников кино, новые киностудии духовного кино (особенно документального и детского), новые духовные кинофестивали (Лучезарный Ангел, Радонеж, Зеркало...) соединились в общий поток духовного возрождения России. А это массштабное, хотя и не шумное явление, возрождения христианской культуры - уникально не только в христианской среде, но и во всем современном мире. Это много говорит о духовном потенциале возрождения России. Но об этом лучше будут говорить хозяева кинофестиваля.

Разрушительное действие визуальных медиа и кино - это не российское явление, оно давно уже как дает о себе знать на Западе, еще с времен революции hippie конца 60-ых - начала 70-ых годов. Tогда цензура Железной Занавеси не давала им прохода в страны Социалистического блока. А в 90-ые годы и после, по мере все более жесткой секуляризации и явного проявления антирелигиозных стремлений пост-христианского общества, онo (разрушительное действие медиа и кино) только усугубилoсь.



"Lourdes", r. Jessica Hausner

Недаром в Западной Европе в середине VI-го десятилетия протестантские церкви почувствовали нужду соединиться с представителями кино во имя общих позитивных идеалов. Таким образом под покровительством Всемирного Союза Церквей (World Council of Churches) в 1955 г. основалось Международное Церковное Общество Кино (INTERFILM ), среди целей которого - развитие диалога между протестантскими церквями и публикой, теологией и культурой в секуляризированном обществе. Аналогичные организации образовались и в католическом мире: SIGNIS (World Catholic Association for Communication), WACC (World Association for Christian Communication), они тоже борются за поддержaние морально-духовных и eвангельских ценностей путями медиа и кино. С 1963 г. INTERFILM ежегодно посылает свое собственное Экуменическое жюри на главные международные кинофестивали. Так же, католические и интерконфессиональхые христианские организации тоже посылают свое жюри на главные международные кинофестивали.

Не надо забывать, что первые награды, присвоенные наилучшим кинолентам мира за их духовные ценности (среди которых несколько фильмов Тарковского - Солярис, Сталкер, Ностальгия) были присуждены именно Экуменическими и католическими жюри во время, когда упоминание о религиозных ценностях было строго запрещено в России и в прочих странах Соцлагеря. И перечень экуменических призов российского кино - очень длинный и продолжается до наших дней .

Но идентичны ли критерии экуменических и других религиозных и интеррелигиозных западных жюри с критериями "христианского, созидающего, доброго кино", так, как оно понимается в России? И да, и нет.

Кино - индустрия и искусство, сильно находящиеся под влиянием технологии и сугубой реальности дня, в том числе современных мировоззрений, оно - одно из самых достоверных зеркал быстро меняющегося современного общества. Это зеркало, во всех своих слоях, отражает не столько социальную действительность (это - трудно продать), сколько образы желаемого и обсессии коллективных фантазм, от самых материальных и инстинктуальных, до самых духовных и отвлеченных.

Итак, похожи ли образы желаемого в духовной сфере бытия западного и российского человека? Похожи ли их мировоззрения, их взгляды на религию, духовность и общечеловеческие ценности? Ответ так-же двузначный: и да, и нет.

И Евроатлантический мир, как и Bосточная Европа и Россия ценят толерантность, человеческое достоинство, общие моральные ценности. Но нередко, под теми же самыми названиями лежат разные реалии.

Как защитная реакция против агрессивного коммерческого кино, в 90-е годы на Западе сформировалось понятие "no VHS" = no Violence-Horror-Sex (без насилия, ужасов, секса), определяя, стало быть, минимальные критерии "положительного кино".

И это, конечно, не все. Главное, для западного христианского киноведа или пастора-проповедника, использующего в своей проповеди притчу киноповести, это созидающие человеческие ценности, среди которых надежда, терпимость, борьба за сохранение семьи, дружба, прощение, стремление к нравственному исправлению. Трудно и практически невозможно говорить, на фоне радикальной секуляризации и сильного охлаждения к вере западно-eвропейского человека, о реальном присутствии в кино религиозно-мистических ценностях.

Даже картины, непосредственно освящающие церковную среду или образы веры (“La Neuvaine”, r. Bernard Émond, Canada, 2005, “Saint Ralph”, r. Michael McGowan, Canada 2004, “Lourdes”, r. Jessica Hausner, France-Germany, 2009) говорят более об оскудении благоговения, o колебании в вере или о непонимании отношения человека с Богом, чем об общении с Богом путем смирения, покaяния, исповеди, соблюдения заповедей, молитвы. Ибо Церковные Таинства (присущие Православию и частично Католицизму), в глазах пост-протестанского общества, являются до сих пор формой обскурантизма.

Надо уточнить, что я изначально исключаю из настоящего подхода жанры экранизации и свободной адаптации жизни Христа и других евангельских и ветхо-заветных сюжетов - это отдельная тема, требующая определенные теоретические рамки рассуждения (богословские и эстетические), ибо религиозное послание таких исторических картин не всегда является приоритетной целью ее авторов.

B общих чертах, "позитивное кино" западных стран христианской традиции (включая и Северную Америку), фокусируется почти целиком на нравственных человеческих ценностях и практически полностью исключает религиозную мистику. Eстественно, мистика иногда существует, но чаще всего под знаком минуса более или менее скрытого богоборчества - у Бунуэля, у Бергмана или у их потомков, у Ларсa фон Триерa (и это - самые художественно возвышенные примеры), чтобы не упоминать о коммерческой мистики современного жанра готического кино и фэнтэзи (fantasy).

“Xочу свистеть, свищу”, р. Флорин Шербан

A мистику общения с Богом, как реальную тему фильма, видимо, можно сегодня обнаружить только в киноискусстве стран православной традиции, в странах, где Православие глубоко внедрилось в подсознание общественного мышления и в артерии культурной жизни, особенно в литературу - как основополaгающее звено художественного кино, а Россия - лучший пример такого сохранения православного быта. По этому, хотя за последние 20 лет, официально российское кино почти совсем не экспортируется в Румынию, румынский православный зритель (а эта категория - довольно широкая) много ожидает от российского духовного кино.

Что касается других православных стран Европы (Румыния, Болгария, Грузия, Сербия, Греция), они основались как независимые государства относительно поздно, откуда исходит и их определенная историческая и культурологическая картина. Находящиеся долгое время под влиянием других культур и религий, после завоевания независимости они поставили себе целью определение национальной культуры и национальной идеи, основанных на ценностях этноса (языка) и Церкви, но в то же время и синхронизацию данных ценностей с ценностями западноeвропейского мира, большинство которых имеют секулярный характер.

После 20 лет демократии и религиозной свободы, Румыния находится в состоянии заново-формирования национальной идеи в терминах ценностей современного глобального мира, ибо такие ценности как патриотизм, совесть, нравственность, социальная ответственность были сильно скомпромитированны коммунизмом. И даже если Христианство имело основополaгающее значение в формировании румынского народа и его историческая судьба немыслима без Православия, религиозное мышление не является первоплановым для мэйн-стрима сегодняшней румынской интеллигенции, в том числе и для создателей кино, большинство которых находится под сильным влиянием Запада.

Существует, однако, так называемая "Глубинная (традиционная) Pумыния", которая довольно редко показывает свое лицо на экране: постмодерное искусство ее не любит. Oна успешно вдохновляет современную живопись и поэзию, нo очень редко - кино. Кино сильнее всего впитывает влияния Запада.

И все-же, не в виде течения, как в Pоссии, а в виде отдельных картин, можно говорить о христианском кино и в Румынии, о кино, носящем положительные общечеловеческие, патриотические и религиозные ценности. Оно появляется не часто и такие счастливые события совершенно непредсказуемы. Большинство авторов - кинорежиссеры самого молодого поколения, часто даже дебютанты, но иногда и опытные кинематографисты среднего поколения. Фильмы как “Благословенна будь, тюрьма!” (“Binecuvântată fii, închisoare!”, режиссерa Николае Мэрджинеану / Nicolae Mărgineanu, 2002), “Maria” (реж. Кэлин-Петер Нецэр / Călin-Peter Netzer, 2002), “Xочу свистеть, свищу” (“Eu cînd vreau să fluier, fluier”, реж. Флоринa Шербанa / Florin Şerban, 2010), “Mar Nero” (реж. Федерико Бонди/ Federico Bondi, румынско-итальянская копродукция, 2010), “Morgen” (реж. Марьянa Кришанa / Marian Crişan, 2010), “Портрет молодого воина (Portretul luptatorului la tinereţe” (реж. Константина Попеску / Constantin Popescu, 2010) – могут успешно войти в репертуар любого форума позитивного и христианского кино. И я их сердечно рекомендую!