в рамках Международнoгo форумa писателей на Тиносе (Греция, Циклады, 16-23 сентября 2015)
Официальное открытие: 19 сентября в 19,30, в зале Тинион.
Представляли выставку профессор Дмитрий Салынский, искусствовед и теоретик кино и автор.
Cлово авторa
Больше, чем мы можем себе представить, книги определяют наше бытие.
Даже когда перестаем их читать. Наше бытие, бытие наших близких, наших
потомков, бытие истории.
Вокруг Книги Жизни, в широком смысле этого понятия, как тайна писания
и переживания Божиего Слова, гравитирует настоящая выставка. От
мажорного, христианского смысла великой Книги Спасения, до борхесского смысла книг мировой памяти, вплоть до мнимо
незначительных книг нашей личной жизни, которую и мы, по мере нашей
жажды о вечности, стремимся вписать в великую Книгу Спасения.
Важную роль в передаче формативных текстов имели всегда менестрели; в
древних языках их имя было равно (имени) любовника или влюбленного, но и
странника. Ведь странствием из одной сказки в другую, таким же
беcконечном как и Книга Бытия, являются и «1001 ночей».
Европа тоже является плодом писания, переплетeния судеб —
арийских, семитских, христианских -, развернутых в многотысячелетней
истории, написанной Богом и человеком, у которой мы бы хотели чтобы не
было конца. Истории, о конце которой нас давно предупреждали, и которого
мы сегодня боимся больше чем когда-либо.
Фотографии с открытия: ”An Erotics of the Book” - Elena Dulgheru's graphics exhibition in Tinos (Greece)
Список работ
Официальное открытие: 19 сентября в 19,30, в зале Тинион.
Представляли выставку профессор Дмитрий Салынский, искусствовед и теоретик кино и автор.
Cлово авторa
Больше, чем мы можем себе представить, книги определяют наше бытие.
Даже когда перестаем их читать. Наше бытие, бытие наших близких, наших
потомков, бытие истории.
B cамом основательном смысле, книга есть выражение любви. Подобно
изречению, даже больше, чем изречение. Любви, что остается и после того,
как любовь погасла или затаилась.
Книги рождают память, которая всегда готова заново превратиться в любовь. Aутентичные книги — семя этой любви: Логос сперматикос.
От книг Святого Писания, написанных семем Божественного Слова, до
основополaгающих книг народов, с ихними песнями радости и оплакивания,
вписанных в коллективную память и потом в новые книги, и вплоть до
любовных писем влюбленных, которые своими жестами любви и деторождения
тоже участвуют в созидании истории; которые деланиями своей любви тоже
становятся писателями большoй Книги Жизни.
Вокруг Книги Жизни, в широком смысле этого понятия, как тайна писания
и переживания Божиего Слова, гравитирует настоящая выставка. От
мажорного, христианского смысла великой Книги Спасения, до борхесского смысла книг мировой памяти, вплоть до мнимо
незначительных книг нашей личной жизни, которую и мы, по мере нашей
жажды о вечности, стремимся вписать в великую Книгу Спасения.
Всевышний Писатель, основатель Книги Жизни, Который постоянно ее
обновляет, не представляем в образах. Однако любящий жест Божественного писания
в книгах наших жизнях распознается в каждой любовной
истории ставшей легендой, в каждом новом жестe писания и
переписывании слова премудрости, откровительного и откровляющего.
Мимолетности этих деяний писания, будь они солилоквиями или сотворенными
вдвоем, как незримые иерогамии, и мимолетности этих историй любви,
священной или ставшей легендой и затем превращенных в другие делания
писания, были запечатлены в рисунках данной выставки.
Важную роль в передаче формативных текстов имели всегда менестрели; в
древних языках их имя было равно (имени) любовника или влюбленного, но и
странника. Ведь странствием из одной сказки в другую, таким же
беcконечном как и Книга Бытия, являются и «1001 ночей».
Поэтому на
Востоке основательная модель повествователя — это женщина: Шахерезада.
Женщина-целительница, избавительница от проклятия своего женского рода,
но и Султана от разрушительных маний, Шахерезада приносит укрощение
путем повествования, то-есть иcцеление, однако не отказываясь от своей
красоты и женских чаров. Ее образ, как Афины Восточной, существенно
запечатлен на работах этой выставки.
Европа тоже является плодом писания, переплетeния судеб —
арийских, семитских, христианских -, развернутых в многотысячелетней
истории, написанной Богом и человеком, у которой мы бы хотели чтобы не
было конца. Истории, о конце которой нас давно предупреждали, и которого
мы сегодня боимся больше чем когда-либо.
Эта выставка также посвящена Европе, христианской Европе, Богом
благословенной. В такой же мере, как и Шахерезаде, с ее «1001 ночей» и
сказочными свадьбами, которые не что иное, как мифическое отображение
великой Книги Жизни и преображающей свадьбы человека с Богом.
Фотографии с открытия: ”An Erotics of the Book” - Elena Dulgheru's graphics exhibition in Tinos (Greece)
Список работ
- Женщина, пишущая под колоколом
- Женщина, играющая на инструменте с клавиатурой
- Пишущая женщина (первые буквы)
- Пишущая женщина, одетая в улитку
- Пишущая женщина
- Женщина, пишущая страницу газеты
- Текст — письменность
- Рука писателя — трость скорописца
- Тема о книге — I
- Книга в процессе писания
- Семито-европейская псалтырь
- Осеннее письмо
- Кулинарная книга
- Европейская книга
- Тема о книге — II
- Тема о книге — III
- 1001 ночей — I
- 1001 ночей — II
- 1001 ночей — III
- Алиса в библиотеке
- Спящая Шахерезада
- Тема о письменности — Шахерезада
- Тема о повествовании — Шахерезада
- Книга начала -I
- Книга начала — II
- Эротика — страница из Книги Книг — I
- Эротика — страница из Книги Книг — II
- Эротика — страница из Книги Книг — III
- Трава
- L’ érotique des livres
- Эротика книги
- Книга Бытия — I
- Книга Бытия — II
Комментариев нет:
Отправить комментарий